Или такую Ларису Ивановну – не хочу!



Когда первоклашки шли на завтрак, Катина одноклассница упала с лестницы. Девочка ударилась головой. Учитель Лариса Ивановна отчитала класс за неаккуратность и продолжила движение во главе колонны. Пострадавшая девочка доучилась до конца дня, пока за ней не пришли родители. Две недели она потом лежала в больнице с сильнейшим сотрясением мозга.



Педагогическое мастерство Ларисы Ивановны росло.

– Вы свиньи и недоумки! – в приступах гнева на уроках «учила» Лариса Ивановна детей уже во втором классе. А когда не хватало слов, она скидывала на пол учебники с парт. На этом этапе мы уже с ней поговорили. «Мама Кати на меня обиделась», – такими, весьма педагогичными, методами учитель объясняла позже классу, что она, собственно, не со зла их так называла. Далее при каждом удобном случае Лариса Ивановна напоминала детям, что их родители на нее жалуются, а виноваты сами дети…



Так вот перемена…



Лариса Ивановна решила проветрить класс после четвертого урока и вывела всех детей в коридор. Катя с одноклассницей стояли и играли в примитивную игру вроде «ладушек». У них она называется «летели лебеди». Одна из девчонок читает считалочку, после чего отсчитывает руками ту цифру, которую сама же и назвала. И тогда согнутая рука вытягивается вверх, как на уроке – у знающего ответ ученика.

В тот самый момент, когда Катя откинула руку, на нее со всего разбега налетел старшеклассник. Налетел и налетел, с кем в школе такого не бывает. Дети – они же редко когда могут усидеть на месте. Только в этот миг Катя вскрикнула от резкой боли...

– Нечего руками размахивать, – резюмировала Лариса Ивановна и повела детей в класс.

А Катя стояла в коридоре и тихо плакала. Одноклассница, сочувствуя ее страданиям, все же обратила внимание Ларисы Ивановны на ушиб. Дочку отправили к медсестре. Школьный фельдшер посмотрела на палец и нарисовала на нем йодную сетку. Все, помощь оказана. Клятва Гиппократа не нарушена.

Катя еще весь пятый урок что-то карябала в тетради, превозмогая боль. А потом мучилась на продленке, которую тоже ведет Лариса Ивановна. В два часа дня все пошли на прогулку.

Кате повезло – у школы она встретила свою преподавательницу театральной студии и подбежала поздороваться. Валентина Михайловна первым делом обратила внимание на жуткий синяк на правой руке и невероятно опухший указательный палец. Добрая женщина настойчиво обратила на это внимание Ларисы Ивановны: «Обязательно покажите врачу!».

– Кать, – спросила я ее потом, – а почему вы сразу мне не позвонили?

– А они сказали, что телефон не нашли!

Между тем, в начале каждого года на родительском собрании мы заполняем несколько анкет. В них есть все, любые координаты вплоть до фактического и юридического места жительства, все телефоны – рабочий, домашний, мобильный. И они поленились открыть ящик стола.

Няня забрала Катю после прогулки и первым делом позвонила мне на работу. И в травмпункт мы попали только после семи вечера. Кате сделали снимок, который показал перелом, наложили гипс и просили прийти через две недели. Мы даже раздеться не успели дома, как раздался телефонный звонок. Лариса Ивановна? Ан нет, Валентина Михайловна беспокоилась, как дела у Кати.

Ну что тут скажешь? У меня было желание пойти к директору школы, но, как известно, с системой бороться бесполезно. Было еще намерение обратиться в окружной департамент образования. Но где гарантия, что это может изменить ситуацию? Что если даже уволят бездушную учительницу, то взамен придет сердобольная?

Да, учителям мало платят. Но я всегда считала, что у каждого есть выбор, куда ему идти, а преподавание – не профессия, а призвание. И если ты берешься учить детей доброму и вечному, то тебе должно быть стыдно за свои «уроки равнодушия».