именами, и с памятниками! Президиум Академии наук пытался установить таковой — не менее пяти лет со дня кончины. А Совет по топонимии российского фонда культуры выступил в июле 1993 года с еще более решительным предложением — продлить срок моратория на именные увековеченья до 25 лет со дня кончины «соискателей»!

Но дело не только в запрете на сроки. Нужна и «качественная» табель о рангах, а это вопрос куда более сложный. О вкусах не спорят, поводы для «культификации » имен бывают самые разные, а механически тут ничего не решишь.

Нам ли не преподано за последние годы, насколько относительна ценность такой табели о рангах? Уже начиная с лет «перестройки», словно стихийно, возник процесс раздувания мух в слонов, возвышения титулов административных, учебных и научных ведомств: не градоначальство, а сразу правительство Москвы, массовое преобразование пединститутов в университеты, переодевания и переименования просто институтов в академии. Последнее способствовало и умножению поголовья соответствующих академиков.

Сам-то по себе процесс это естественный, в истории не раз возникавший и проходивший закономерно — в борьбе за власть и престиж, за права и полномочия, за привилегии и блага — княжества становились царствами и империями, церковные архипастыри вырастали в патриархов, генералы — в маршалов и даже в генералиссимусов. Это бывало и не проявлением детской болезни, и не только результатом непомерной гордыни и чванства, а и по велениям «объективной необходимости», но случалась и суетная возня с примеркой корон и тиар.

Мы такое, как теперь принято говорить, «уже проходили», в частности, когда во имя подъема национальных наук насадили в каждой из союзных республик отдельную академию наук. Знаю, что во многих из них были свои вполне достойные ученые — на Украине Патоны (отец — Евгений Оскарович и сын — Борис Евгеньевич), в Белоруссии Г.И. Го-рецкий, в Казахстане К.И. Сатпаев, в Туркмении А.Б. Бабаев,