О разговоре с мертвыми

В разговоре с камнями и стенами как будто есть что-то не совсем нормальное, и если упорно занимаешься этим, то чувствуешь необходимость оправдаться. Это ведь только на первый взгляд обращение к камням и стенам — на самом деле ты хочешь пробиться сквозь них головой, добраться до того, кто за ними учился, жил, думал, писал. Ты виртуально общаешься с людьми, которые больше не могут говорить, но что-то от их духа, может быть, сохранилось, растворившись в окружавшей их обстановке. Или, точнее, ты можешь конкретнее представить себе их мышление, познакомившись с этой обстановкой.

Но, несмотря ни на что, остается какая-то искусственность, напоминающая, что мы имеем дело с эрзацем живой беседы между двумя живыми людьми. В другом месте стоит, вероятно, сделать несколько замечаний о надеждах, обернувшихся разочарованием из-за «искаженных условий коммуникации»,

о понятиях, которым придается различное значение, и совершенной бесполезности объяснений между людьми, которым так много нужно сказать друг другу. Но момент искаженности не так просто устранить с помощью лучшей «стратегии» ведения дискуссии, ибо искажены сами условия, в которых эта стратегия применяется. Ищущий хочет увидеть не то, что может узнать с первого взгляда, и тем более не то, о чем кричат плакаты; знание о том, что памятники и мемориальные доски устанавливаются очень избирательно, создает «внутренний вакуум», провоцирует некий инстинкт, который, должно быть, в нас сильнее, чем кажется или чем мы показываем.

Молчание о прошлом не всегда предписывается сверху, оно может означать и то, что прошлое поросло быльем, погрузилось в забвение и в памяти остаются только важнейшие, наиболее значимые для истории и особенно для будущего лица и даты. Сразу после победы еще приходилось опрокидывать или убирать по ночам памятники, но в глазах последующих поколений само время, «несущественность» сделали свое дело. Чего не знаешь, то и не греет. Это верно. А если знаешь, то бегаешь постоянно в запарке по горам и долам, по лестницам и эстакадам городского ландшафта. Ты жаждешь вовсе не разоблачать, а только вступить в контакт с чем-то или кем-то, чьи следы, как ты полагаешь, не могли полностью стереться. А коли все же стерлись, то, по крайней мере, мост воображения переведет тебя на другую сторону, к тем, кто уже — или еще — не может говорить. Следует также сказать, что энергия и динамика, которые таит в себе такое искажение, высвобождающиеся и снова приобретающие заряд при зондировании ландшафта, окажутся в нашем распоряжении, только если будет устранен сам дефект, если все руины будут расчищены и сделаны доступными для любого заинтересованного взгляда.