ПРОТИВ РУССКОГО ГОРОДА ХОТЕЛИ ПРИМЕНИТЬ ХИМИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ



Начало Ярославского восстания было лихим, авантюрным. Сотня офицеров, вооруженная дюжиной револьверов, захватила крупный губернский город ранним субботним утром 6 июля 1918 года. Ярославль занимал господствующее положение на транспортных путях на Север и в Сибирь. С учётом обещанного французами десанта, была возможность превратить город в главный центр антибольшевистского сопротивления в России.



Ярославское восстание задумывалось «Союзом защиты Родины и свободы» эсера Б.В. Савинкова. Согласно плану, подконтрольные Союзу силы в течение зимы-весны 1918 года тайно скапливались в городах Центральной России, ожидая часа «икс», а потом должны были одновременно подняться с оружием в руках. Савинков надеялся также получить военную помощь от союзников по Антанте – через северные порты.

С марта 1918 года в Ярославле располагался штаб военного округа, занимавшегося формированием Красной армии на огромной территории Северного Поволжья. Это позволило легально наводнить город верными офицерами. У той легкости, с который они захватили город, было объяснение, мимо которого советские историки предпочитали проходить как можно скорее. Ещё в ноябрьские дни 1917-го при Ярославской городской управе существовала «самооборона». И власти большевиков, распространявшейся по стране, ярославцы уже на Пасху 1918 года оказали вооруженное сопротивление. К моменту восстания очень многие горожане были готовы пойти на открытую вооруженную борьбу с советской властью.




Ярославль красные уничтожали методично

Общенародный заговор


Сразу же после захвата города офицеры-добровольцы объявили о создании органов власти и о записи в добровольческую армию. Ярославцы поддержали действия новых властей, преобразуя конспиративную затею савинковцев в общенародное дело. Городским головой Ярославля вновь стал В.С. Лопатин. Социал-демократ С.А. Суворов, занимавший этот пост до ноября 1917-го, также вошёл в управление города. Помощником главноначальствующего по гражданской части стал член Комитета спасения родины и революции А.М. Кизнер. Поддержали восстание и меньшевики во главе с И.Т. Савиновым и Х.И. Иоффе, и эсеры во главе с Н.А. Мамыриным. Даже бывший губернский комиссар Временного правительства меньшевик Б.В. Дюшен перешел на сторону повстанцев.

Полностью восстание поддержала городская милиция, губернский комиссар которой Фалалеев вскоре пал в боях с красными. На сторону народа перешёл также и бронедивизион поручика Супонина (25 офицеров, 2 пушечных бронеавтомобиля «Путилов-Гарфорд», 5 крупнокалиберных пулемётов).

Главными лозунгами восстания были: Учредительное собрание, восстановление законности и прав собственности, «отмена препятствий торговле и передвижению», «восстановление в правах частного торгового капитала». Связь с горожанами руководители восставших имели в основном посредством листовок с обращениями к гражданам города. Их было выпущено 28.

В первые же дни в добровольческую армию записалось около шести тысяч человек (из них в боях участвовали 1600-2000). Рабочие, интеллигенция, учащиеся, крестьяне из окрестных деревень… Рабочие железнодорожных мастерских, помимо того, что послали 140 человек в ряды «Ярославского отряда Северной Добровольческой Армии», еще и построили бронепоезд, ремонтировали оружие, броневики.

Запись в армию была действительно строго добровольной. Даже в отношении офицеров, «…уклоняющихся от честного выполнения долга перед Родиной и не принимающих активного участия в борьбе», единственной «карой» было лишение их офицерского звания.

Несмотря на эксцессы черносотенного порядка, имевшие место в первый день восстания: убийство толпой руководителя Ярославского Совета Д.С. Закгейма и комиссара Ярославского военного округа С.М. Нахимсона, дальнейшие бесчинства в этом направлении были резко пресечены руководителем восставших полковником А.П. Перхуровым. Он отстранил от должности начальника контрразведки восставших. Кстати, установлено участие в восстании и местных жителей-евреев.

В первые недели в городе царила эйфория. Ждали со дня на день объявления о десанте союзников в Архангельске, известий о восстаниях в других городах. И не предпринимали никаких мер по расширению своего контроля на весь город. Под властью восставших были только центральные районы и заволжская часть города – Тверицы. Фабричные слободы за рекой Которослью, в которых засел 1-й Советский полк, объявивший о своем нейтралитете, так и остались вне их контроля. А этот полк, дождавшись подхода красных, открыто встал на сторону советской власти. Отсюда, с доминировавшей над городом Туговой горы, вскоре начался безнаказанный расстрел Ярославля из орудий.

Уже к середине июля опытным офицерам стала ясна ближайшая нерадостная перспектива. Город со всех сторон зажат красными войсками. Надежды на десант союзников таяли с каждым днём. Выход был один – вырваться из города и пройти рейдом по окрестным селам, поднимая там восстания. В ночь на 16 июля начальник штаба полковник А.П. Перхуров с отрядом на пароходе прорвался к Толгскому монастырю. Подняв крестьян против советской власти, он должен был ударить с тыла. Командующим стал генерал П.П. Карпов, чья семья жила здесь же, в городе.



За товарищей Закгейма и Нахимсона



Действия красных возглавил ВРК во главе с Я.Д. Ленцманом. 14 июля из Вологды подошёл крупный отряд красных А.И. Геккера. В авангарде карателей шли интернационалисты – мадьярский 1-й Московский интернациональный батальон и сводный отряд под командованием В. Фильяновича 1-го Польского революционного полка Красной Варшавы.

В своих действиях против восставшего населения они применяли такие методы и такие средства, которые еще никогда в мировой истории не применялись.

Впервые город бомбардировала авиация. Каждый день на город сбрасывались бомбы – пудами. По данным «Чрезвычайного штаба по ликвидации мятежа», только «…за два полета сброшено было 12 пудов динамитных бомб… Лётчиками замечены сильные повреждения зданий и возникшие пожары… В настоящее время, ввиду упорства противника, решено усилить бомбардировку, применяя для этой цели наиболее разрушительной силы бомбы…».

Впервые город подвергся артиллерийскому расстрелу «по площадям». Уничтожались полностью улицы, целые кварталы. По сути, впервые в истории была применена «тактика выжженной земли». В охваченной восстанием части города было уничтожено до 80% всех строений, в том числе знаменитый Демидовский лицей с его известной на всю страну библиотекой, 15 фабрик, 9 зданий начальных училищ, городская больница, гостиный двор… Погибла уникальная коллекция оказавшегося в Ярославле Петроградского Артиллерийского исторического музея. Погибли ценнейшие материалы научной экспедиции Вилькицкого, уцелевшими лоциями и картами которой полярники пользовались еще и в 30-е годы.

Ныне Ярославль включен в список ЮНЕСКО в качестве памятника культуры мирового значения. А ведь 80% наиболее ценных объектов архитектуры и зодчества были уничтожены коммунистами в июле 1918 года!

Готовилась химическая атака против города. Краском Ю.С. Гузарский 16 июля телеграммой потребовал от Москвы поставки химических и зажигательных снарядов, обосновав это тем, что «…если не удастся ликвидировать дело иначе, придётся срыть город до основания!» Людоедское требование было выполнено, и химические снаряды подвезли. И только разыгравшиеся в последние дни восстания сильный ветер и проливные дожди не дали пустить газы в ход.

Иначе символом бесчеловечного преступления – массового убийства ядовитыми газами мирного населения – стал бы не курдский Халабджа, а древний русский Ярославль!

А телеграммы из Москвы гласили: «Пленных расстреливать: ничто не должно остановить или замедлить применения суровой кары…Террор применительно к местной буржуазии и её прихвостней… должен быть железным и не знать пощады».



Германский плен, красный расстрел



К 20-м числам июля восставшим стало ясно – далее сопротивляться нечем. Боеприпасы, равно как и силы восставших, на исходе. Руководство повстанцев приняло решение о прекращении сопротивления. Но сдаться решили не красным войскам, а германской комиссии во главе с лейтенантом К. Балком, интернированной с начала восстания в городском театре. Восстание началось в том числе и под лозунгами возобновления военных действий с Германией. Сдача германской стороне выглядела естественной и логичной. Но она не спасла повстанцев.

Да, Балк приказом №4 от 21 июля 1918 года принял сдачу и объявил гражданскому населению Ярославля, что отряд Северной Добровольческой армии сдался германской комиссии. Но стоило только полевому командиру красных карателей Ю. Гузарскому грязно обматерить лейтенанта, как тот поспешил передать всех военнопленных Германской империи в руки красных палачей.

То, что произошло сразу же, в тот же день, можно охарактеризовать только одним словом – резня. На такие действия Гузарского подвиг приказ из Москвы: «Не присылайте пленных в Москву, так как это загромождает путь, расстреливайте всех на месте, не разбирая, кто они. В плен берите только для того, чтобы узнать об их силах и организациях…». В первый же день после окончания восстания мадьярами были расстреляны переданные Балком 428 человек, в основном офицеры, студенты, кадеты, лицеисты. В том числе весь штаб восставших – 57 человек. Общее число только «официально» расстрелянных красными в период от 6 по 22 июля достигает 870 человек. Кроме них, несколько сот человек были убиты в первые часы после сдачи города, когда по всему городу каратели развернули самосуды. Сюда также не входят несколько сот расстрелянных в округе крестьян, выступивших с оружием в руках на помощь горожанам.

В целом же, согласно картотеке всё того же лейтенанта Балка, он выдал коммунистам через свою комендатуру с марта по ноябрь 1918 года 50 247 человек. Пятьдесят с четвертью тысяч человек было расстреляно коммунистами в Ярославской губернии в период с марта по ноябрь 1918 года.

За фактически мирный отказ населения крупного регионального центра от власти коммунистов последовала жестокая кара. Большевики никак не могли перенести того, что события в Ярославле стали единственным случаем успешного восстания против советской власти одного из российских центров.

Методы и средства, применённые к восставшим ярославцам, столь бесчеловечны, что заслуживают своего «Нюрнберга». Тактика выжженной земли, уничтожение города, планы применения химического оружия, поголовная резня. И долгие расстрелы всё новых и новых категорий населения, попадающих под захват чекистских «граблей». Неделю за неделей, месяц за месяцем, год за годом неустанно прочёсывали они Ярославщину в поисках врагов советской власти. Даже спустя десятилетия продолжали производиться аресты жителей «за участие в мятеже».