Это нам нано?

РОССИЯ ИЗОБРЕТАЕТ «ВЕЛОСИПЕД», КОТОРЫЙ БЫЛ В СССР И ЕСТЬ У США



Реализация российского национального «нанотех-проекта» в нынешнем виде внушает большую тревогу. Особенно в сравнении с американским аналогом и советскими прецедентами. «Наше время» продолжает тему, начатую в предыдущем номере.



Государственная корпорация «Роснанотех» создается ударными темпами. Но она уже несет в себе зерна возможного краха и расхищения громадных средств.

Нужно понять, чего мы ждём от «Роснанотеха». Каких конкретных достижений? Корпорацию создадут, закачают в нее огромные по российским меркам деньги – сотни миллиардов рублей. А чем она станет отчитываться?



Где критерии успеха?



Давайте сравним нынешний проект «Роснанотеха» с успешными мегапроектами СССР – ядерным и ракетно-космическим. Там существовали совершенно недвусмысленные и ясные критерии. В атомном проекте нужно было сначала создать атомную бомбу с мощностью взрыва, эквивалентной взрыву десятков тысяч тонн тротила. Эту задачу выполнили к 1949 году. За это 25 ведущих специалистов проекта, как им и обещал Лаврентий Берия (куратор высокотехнологичных проектов от власти), получили все мыслимые награды. Но если бы бомба не взорвалась – они же пошли бы на расстрел.

Затем поставили задачу – создать термоядерный заряд мощью в миллионы тонн ТНТ. И это было достигнуто к 1954 году. Тогда же была создана промышленная атомная электростанция, потом – и первый в мире корабль с ядерной силовой установкой (ледокол «Ленин»).

Космический проект? Там была цель: построить мощную ракету с межконтинентальной дальностью полета, причем с солидной нагрузкой. Такая ракета могла и ядерный заряд до США донести, и космический аппарат на орбиту вывести. К 1957 году эту задачу в СССР решили. По итогам решения задач власть раздала участникам проектов чины, ордена, премии, загородные особняки.

А где критерии успеха (провала) «Роснанотеха»? Как узнать – с толком она потратила денежки или менеджмент корпорации их расхитил? Всё было бы понятно, существуй список того, чего страна ждет от нанокорпорации. Ведь при нормальной работе экспертного сообщества можно было составить такой перечень. Скажем, в энергетике – суперэффективные солнечные батареи и водородные элементы. В космонавтике и авиастроении – сверхпрочные легкие материалы с такими-то характеристиками. В электронике – такие-то типы микросхем. В медицине – средства точной и быстрой диагностики. И так далее.

Без таких чётких критериев никакой работы по нанотеху на государственном уровне в России вести нельзя. Мы не имеем права на ошибку. Мы не можем позволить себе американской роскоши – там многое делается с помощью полутрилионного (в год!) военного бюджета, коего у нашего государства нет. В Америке государственные затраты на нанотех дополняются вложениями больших высокотехнологичных корпораций. Исследования ведутся и в их лабораториях. Прикладные исследования! Но у нас «хай-тек»-корпорации, построенные в СССР, оказались разгромленными и низвергнутыми в дикую нищету. Они не могут вести исследования: у них нет денег, кадры вымерли или разбежались, а научное оборудование безнадежно устарело. Прикладная наука за годы «либеральных реформ» оказалась убитой.



Куда девать труды?



Вот другая проблема: в США плоды профинансированных государством нанотех-разработок жадно востребуются сильной и полнокровной промышленностью высоких технологий. А у нас аналогичное производство по большей части загублено. Нефтяным и сырьевым компаниям России нанотехнологии не нужны – их бизнес примитивен.

Так что, «Роснанотех» будет продавать плоды работы наших ученых за рубеж? Но это – путь к полному и окончательному краху страны. Ведь иностранцы сначала купят разработки, воспользуются ими, развернут свои прикладные исследования - но делиться их плодами с РФ не станут. Да ещё и сманят для работы в своих лабораториях лучших исследователей.

Ещё одно требует внятного решения: а какие нанотехнологии мы станем развивать? Те, что будут замещать импортные во избежание унизительной зависимости от иностранцев – это одно дело. Те, что мы сможем смело выставлять на мировой рынок, не боясь конкуренции – другое. Комбинированный подход – третье.



Деньги впустую?



Но, пожалуй, самая большая проблема – это обильные финансовые вливания туда, где всё поломано и бездействует. Одно это грозит привести российский нанопроект к краху, а отпущенные на него деньги – к разворовыванию.

Давайте отрешимся от опасной иллюзии: мол, сегодня достаточно дать денег и скомандовать – как все чудесным образом будет сделано. Проблема сегодня – уже не в деньгах. Это до половины 1990-х годов не хватало только денег, всё ещё имелись кадры исследователей и инженеров, лаборатории и производства, работоспособные организационные структуры. Сегодня это по большей части уничтожено и развалилось. Кадры ушли или вымерли физически. За 1990-е и первые годы XXI века в России (как и в иных обломках СССР) было под корень вырублено полтора поколения научных работников - людей от 25 до 55 лет. Сегодня любят проклинать советскую власть за то, что она выбросила из страны цвет научной элиты в 1919-1920-е годы. Но к 1933 году СССР ударными темпами строил сильнейшую науку и по экономической мощи уверенно боролся за второе место в мире... А полтора десятка лет после «демократической» революции деградация науки все еще продолжается.

По словам нашего источника, работавшего научным аналитиком российских спецслужб, на конец 2003 года наблюдалась такая картина: получая сведения о том, что делают американцы в области нанотеха, наши хватались за голову. США в данном случае ведут работы с использованием 456 тем и научных направлений, из коих в России худо-бедно есть 56. Остальные либо погибли в 90-е годы (учёные разбежались, финансирования не было), либо просто не возникли. Нужны исследования в области микродинамики газовых сред, скажем – а их нет. Исследования в области физики твердого тела еле теплятся...

Щедро финансировать нынешние руины – все равно, что поливать сломанные, погибшие и засохшие растения. Уже поздно. Взамен погибших советских структур необходимо создавать новые…



Люди кто?



… И кадры новые готовить – ибо старые бездарно утрачены. Но для этого нужны сверхусилия власти.

Нынешние же попытки организовать подготовку специалистов по нанонауке, по компьютерному моделированию нанопроцессов, по синергетике, которые Институт прикладной математики (ИПМ) предпринимал в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова и Московском физико-техническом институте, пока не дали результатов и не заинтересовали руководство этих уважаемых вузов. В ИПМ работает кафедра члена-корреспондента РАН Ю. Попова, готовящая, в частности, специалистов в области вычислительной физики и нанотехнологий – но по этой специализации она выпускает... всего 2-4 человек в год. Есть и другие центры подготовки кадров нанонауки. Скажем, кафедра неорганической химии МГУ химфака МГУ, факультет наук о материалах МГУ. Но их выпускники весьма часто уезжают работать за границу: там государства о науке пекутся лучше, чем российские власти, да и заработки на порядок больше.

И вот неутешительный прогноз: реализация амбициозного российского проекта в области нанотехнологий столкнется с жестким кадровым голодом, утолить который не могут никакие миллиарды.

Да что будущие кадры? Здесь на уцелевшие никто внимания не обращает! За бортом новых стремлений остались многие коллективы и научные центры по всей стране, которые имеют реальные достижения в нанотехе, пусть и на уровне «алхимии».

Например, в Ярославском государственном университете есть сильная команда Александра Рудого, сумевшая добиться впечатляющих результатов. Она создала полевой транзистор с поперечным легированием канала. Разработала сверхтонкие палладиевые мембраны для водородной энергетики – и кремниевые солнечные батареи с улучшенными характеристиками. Выдала «на гора» наноструктурированные стекла для медицины. И это – на грошовом финансировании!

Однако нанотехнологи ЯрГУ не привлекались к работе по созданию «Роснанотеха». Никто их мнений и предложений не спрашивал. Есть и другие команды в ряде институтов РАН с нано-достижениями - в Саратове, Томске, Красноярске, Перми. И они оказались выключенными из процесса. Более того, в самой Москве есть институты в области военной электроники, которые принимали участие в разработке советской программы наноэлектронного прорыва (начала разрабатываться в 1984-м, принята в 1989-м, погибла - в 1991-м). Их опыт и потенциал также остался невостребованным. А попытки участововать в проекте на стадии формирования оного пока отбиты.

Поэтому проект уже сейчас вызывает огромное недоверие в научной среде. Слишком многие уверены в том, что все делается для простого «пиления» бюджетных денег.



Позор «Наногейта»



Подведём итоги. Ещё раз обратим внимание на опасности развития проекта нанотехнологий:

- отсутствует необходимый для выполнения проекта организационный ресурс, который предстоит создать;

- нанотехнологии – не нефть, чтобы использовать достижения – их вначале нужно иметь;

- не очерчена область нанотехнологий и не выделены приоритеты их развития;

- проигнорирован региональный аспект исследований. Все загнали в Москву, хотя в ряде регионов работают ученые, которые могли бы внести важный вклад в общее дело. Все это вызывает нескрываемое недоверие ученых по отношению к организаторам проекта;

- ставка в проекте сделана на донаучные методы исследования, на «алхимию» в ущерб «химии» и «вычислительной химии». Но без серьезной нанонауки, которую предстоит создать, нанотехнологии не состоятся;

- отсутствие междисциплинарности и кооперации со специалистами макроуровня (чтобы создавать нанороботы и биороботы нужны специалисты и в обычной робототехнике; чтобы разместить на кристалле сто миллиардов элементов, что предполагается в нанотехнологии, нужно иметь специалистов, которые понимают как использовать хотя бы сто миллионов);

- отсутствие комплексной и ответственной координации работ по проекту;

- острый кадровый голод, нехватка специалистов и в области нанонауки, и в области технологий, и в сфере доведения наукоемкой продукции до рынка.

Крах проекта и позорный «Наногейт» нанесёт страшный удар по России. Окажется опороченной идея научно-технического прорыва страны. Множество голосов закричат: «Вот видите – отечественная наука бессильна и бесплодна. Мы ей дали денег - а толку почти никакого!» Одновременно мы проиграем Западу в нанотехнологической гонке – что само по себе опасно.

Сегодня довольно громко звучат голоса тех, кто утверждает: «Чиновничий аппарат, вливая миллиарды в еще (или уже) несуществующие отрасли, просто напросто собирается разворовать их под патриотическим предлогом, под прикрытием планов "большого рывка"...»

Пока не поздно, нужно устранить недостатки проекта «Роснанотеха», сделать элементарные шаги, творчески заимствовав опыт и СССР, и американцев. И ни в коем случае не тратить намеченные миллиарды, пока этого не будет сделано.



ИХ НРАВЫ



США и РФ: сравнение не в нашу пользу

Давайте посмотрим, как нанотехнологии начали развивать в Соединенных Штатах.

Они поняли, что к цели можно идти не только от простейших структур, от уровня атомов к созданию сложных объектов, но можно двигаться иначе: вначале разобраться с организацией сложных систем. Понять, что же мы хотим сконструировать и на каких принципах – и потом для этого искать адекватный строительный материал на наноуровне. В США междисциплинарный комплекс исследований, связанных с таким подходом, называется NanoBioInfoCognito. То есть, американцы с самого начала поняли, что нанотех теснейшим образом связан с генно-инженерными (биологическими), информационными и когнитивными технологиями (технологиями познания). На этом стыке рождаются новые направления в прикладной математике, дающие принципиально новые возможности. Обычно их называют биовычислениями или нейронаукой. Это интереснейшие и важнейшие направления, которыми в Институте прикладной математики (да и в России в целом) занимаются, увы, лишь отдельные энтузиасты.

В 2000 году американцы выпустили «белую книгу» по нанотехнологиям, где честно признали: первых плодов работы нужно ждать минимум через десятилетие. Зато они скрупулезно собрали информацию о том, что в стране уже сделано в области нанотеха, какие ученые (с указанием их координат) работают по теме и каких они добились успехов. То есть, было сформировано экспертное сообщество.

Ничего подобного в России при организации «Роснанотеха» пока не сделано. Получилось, что многие исследователи, реально добившиеся первых успехов, остались «за бортом». Их как бы нет.





ЦИФРЫ



Как сегодня разделен мировой рынок «нано»:

40-45 процентов его приходится на США.

15-20 процентов – на Евросоюз.

Япония оккупирует 25-30 процентов.

Еще 5-10 процентов - другие страны Азии.

Раскладка применения нанотехнологий в мире:

Биотехнологии - 9 %

Устройства хранения данных - 15 %

Полупроводники - 18 %

Новые материалы - 30 %

Оптика - 2 %

Электрохимия - 3 %

Полимеры - 8 %

Другое - %

Где место России на этом мировом рынке? И что она собирается делать? На эти вопросы создатели «Роснанотеха» ответов пока не дали.



КСТАТИ



Каков производственный цикл в нанотехнологиях, как и во всякой иной наукоёмкой сфере? Вот цепочка:

Фундаментальные исследования;

Прикладная наука и опытные образцы;

Создание технологий и вывод их на рынок;

Реализация товаров, услуг и новых возможностей.

Со вторым и третьим звеном ясно: прикладную науку успели уничтожить, промышленность отечественного «хай-тек» - сильно погромили. С выводом технологий на рынок в России очень плохо. Четвертого звена покамест не создано. Остается первое звено: фундаментальная наука. Но, увы, здесь – тоже острейший кадровый голод. Престиж научной работы в России погублен, заработки ученых – низкие. Специалистов по нанотеху готовится слишком мало.



ДОСЬЕ



Как решалась кадровая проблема в успешных советских суперпроектах

Первый пример. Когда нужно было формировать команду для создания атомного оружия, руководителю дела, Игорю Курчатову, приказали написать список нужных ему специалистов. Затем Лаврентий Берия извлёк этих людей из их институтов, из армии, а кое-кого – и из ГУЛАГа. Затем каждый затребованный Курчатовым ученый написал свой список – кто нужен ему. И этих людей тоже отыскали и привлекли к делу. Но тут же начался поиск и молодых кадров. В МИФИ создали первичную группу, куда принимали всех желающих студентов из любых вузов, но при одном условии - у них должны быть только отличные оценки. А лекции этой молодежи читали ученые, непосредственно занятые в ядерном проекте. Шла прямая передача опыта от старших к младшим, подыскивались ученики и продолжатели дела. Нечто подобное происходило и в космическом проекте: там на совещания по сложнейшим проблемам (например, ориентации спутников) приглашались корифеи науки - и юные аспиранты. Ибо именно им предстояло решать поставленные задачи.

Второй пример. В 1952 году, когда нужно было срочно комплектовать ракетные войска и силы новой противовоздушной обороны (тоже ракетные), сталинское руководство пошло на прием в военные академии технических родов войск не офицеров, а мальчишек-выпускников средней школы-десятилетки! Настоял на этом куратор ракетного и радиолокационного проектов правительства - все тот же Берия. Один из таких "мобилизованных", Владимир Кравченко, в 1952 г. стал курсантом Академии связи. В в 1980-е годы со своим коллективом создал уникальную систему предвидения ракетно-ядерного нападения "Сплав" - будучи уже директором НИИ инфосистем при Первом главном управлении КГБ СССР.



АРХИВ



Должности уже розданы

То, что делают с нанотехнологическим проектом в России 2000-х годов, сильно смахивает на события тридцатилетней давности, когда СССР решил рывком наверстать отставание от Запада в суперкомпьютерах.

Можно было поступить так: найти людей, показавших реальные достижения в компьютеростроении – и выдвинуть их наверх. Так, чтобы вокруг них сплотились новые силы.

Но поступили, к сожалению, иначе: сначала открыли Отделение информатики АН СССР, создали высокооплачиваемые должности и многочисленные штаты, назначили «гениев» и «светил», раздали регалии, и только потом стали заниматься компьютерами. В итоге отставания так и не преодолели.





Авторы:

Георгий МАЛИНЕЦКИЙ - доктор физико-математических наук, заместитель директора по научной работе Института прикладной математики РАН

Максим КАЛАШНИКОВ - писатель-футуролог