Пока ты в гневе, тебе не должно быть дозволено ничего. Почему? Именно потому, что ты желаешь, чтобы было дозволено все.
«О гневе», III, 12 (148, с.158)
Разгладим лицо, сделаем голос тише, а походку - медленнее; постепенно в подражание внешнему преобразуется и внутреннее.
«О гневе», III, 13 (148, с. 159)
Всякое возмущение подневольного человека обращается ему же в мучение. (...) Нет такого тесного ярма, которое не причинило бы меньше боли тому, кто влачит его, чем тому, кто пытается его сбросить.
«О гневе», III, 16 (148, с. 161)
Если благоразумный человек сказал что-то неприятное нам - поверим ему; если дурак - простим.
«О гневе», III, 24 (148, с.167)
Признак истинного величия - не ощущать ударов. Так огромный зверь не спеша оглядывается и спокойно взирает на лающих собак.
«О гневе», III, 25 (148, с.168)
Все, что не нравится нам в других, каждый из нас может, поискав, найти в себе самом. (... ) Нужно быть терпимее друг к другу: нам приходится жить дурными среди дурных.
«О гневе», III, 26 (148, с. 169)
Гневаемся все мы дольше, чем ощущаем причиненную (нам) боль. «О гневе», III, 27 (148, с. 169)
Иногда боль, а иногда случай делают слабого сильнее самого сильного. «О гневе», III, 28 (148, с. 170)
Большая часть того, что вызывает в нас гнев, - это препятствия, а не удары. «О гневе», III, 28 (148, с. 170)
Неправость нашего гнева делает его более упорным: мы расходимся все пуще и не желаем перестать, словно сила нашей вспышки может служить доказательством ее справедливости.
«О гневе», III, 29 (148, с.171)
Никогда не будет счастлив тот, кого мучит мысль, что есть кто-то счастливее. Я получил меньше, чем надеялся? - но, может быть, я надеялся на большее, чем заслуживал.
«О гневе», III, 30 (148, с.171)